nothing precious at all
Блин, что-то со мной глубоко не так. Я простых человеческих вопросов не понимаю.
Мама задала мне вопрос относительно одной из одногруппниц: "А она интересная девочка?"
И я завис. То есть, совсем завис. Сижу и чувствую, что сейчас расплачусь от бессильной попытки понять, что у меня спросили. Даже до моей мамы-фальконнора дошло, что что-то глубоко не так. Она сердобольно переформулировала вопрос как "Она тебе нравится?", и я снова не смог ответить, потому что "нравиться" - это слишком сильное слово. Но это уже не так страшно.
Или вот еще.
Я до сих пор раздумываю над заданным мне два года назад вопросом "Ты не боишься, что попустишь что-то важное?". Для меня это звучит примерно как "Ты не боишься, что внезапно превратишься в евнуха при султанском дворе?" - то есть что-то, чего я не то что не боюсь, мне это просто никогда не приходило в голову, такая чушь!
Мой маленький компьютер слишком просто поставить в тупик.
Мама задала мне вопрос относительно одной из одногруппниц: "А она интересная девочка?"
И я завис. То есть, совсем завис. Сижу и чувствую, что сейчас расплачусь от бессильной попытки понять, что у меня спросили. Даже до моей мамы-фальконнора дошло, что что-то глубоко не так. Она сердобольно переформулировала вопрос как "Она тебе нравится?", и я снова не смог ответить, потому что "нравиться" - это слишком сильное слово. Но это уже не так страшно.
Или вот еще.
Я до сих пор раздумываю над заданным мне два года назад вопросом "Ты не боишься, что попустишь что-то важное?". Для меня это звучит примерно как "Ты не боишься, что внезапно превратишься в евнуха при султанском дворе?" - то есть что-то, чего я не то что не боюсь, мне это просто никогда не приходило в голову, такая чушь!
Мой маленький компьютер слишком просто поставить в тупик.