nothing precious at all
Люблю, когда у меня высокая температура: восприятие мира становится очень острым и очень своеобразным. А символам я в болезненном состоянии придаю ещё больше значения, чем в обычном - иначе не знаю, почему я, для того, чтобы с хмурым видом обойти три аптеки, долго подбирал майку и свитер требуемого цвета (под верхней одеждой их, естественно, не видно), надел кольцо Облака и кольцо "чтобы бить в морду" (а их не было видно под перчатками) и повязал на косичку сиреневую резиночку.
Совсем, бедненький, ебанулся.
А ещё мне теперь надо пять раз в день рассасывать такую дрянь, которую в рот-то брать противно.
На больничном я до пятницы, меня это беспокоит: всё-таки должен я или не должен выходить на работу в среду, как собирался изначально?
Я купил куриные ноги, чтобы варить бульон, сухофрукты для компота и два пакета кефира. Если бы здесь можно было добыть котячьи консервы, я мог бы пережидать хоть ядерную зиму.
Но консервов я поблизости не нашёл.
Совсем, бедненький, ебанулся.
А ещё мне теперь надо пять раз в день рассасывать такую дрянь, которую в рот-то брать противно.
На больничном я до пятницы, меня это беспокоит: всё-таки должен я или не должен выходить на работу в среду, как собирался изначально?
Я купил куриные ноги, чтобы варить бульон, сухофрукты для компота и два пакета кефира. Если бы здесь можно было добыть котячьи консервы, я мог бы пережидать хоть ядерную зиму.
Но консервов я поблизости не нашёл.